Про любовь

   (с) Максим Бухтеев                          

Это рассказ о любви. Обычно в рассказах о любви сразу понятно, кто хороший, а кто плохой. Кто любит – хороший,  а кто мешает любви - плохой. Однако, офис - странное место и определить, кто есть кто - задачка не из лёгких.

 Скажем, Вова всю неделю был Плохим мальчиком, так приходил на работу пьяным. Работать он не мог – за него работали другие. Другие очень злились на Вову и говорили про него нехорошие слова. Однако, в пятницу Вова был  хорошим, так как накрывал шикарный стол с выпивкой и закуской. Выпив, все хвалили Вову и  желали ему всего самого хорошего.

 А вот девочка Наташа. Она была Хорошей девочкой. Дяденьки-начальники не могли на неё нахвалиться. Эта девочка так хорошо делала свою работу, что весь рабочий коллектив желал ей провалиться сквозь ковролин. К тому же, Наташа не пила с коллективом в пятницу и не могла пожелать  Вове ничего хорошего. Она была злая.
Но злую Наташу за что-то любил режиссёр монтажа Миша.  Он жил с ней уже два года, но делал это тайно, поэтому никто не знал, за что это он так любит Наташу.

 С девочками вообще всё сложно. Скажем, девочку Аню все любили, но Аня сама хотела  всех любить, но лишь тем способом, в том месте и в то время,  какие она сама захочет. Поэтому никто и никогда не мог  заранее угадать, будет ли Аня в данный момент хорошей или плохой.

 Семёнов любил Плохих девчонок. Плохие девчонки ещё и вредные, дерзкие, резкие. Работать с ними – одна сплошная мука. Они всегда всё делают по-своему.

Они всегда спорят, опаздывают, забывают, путают, теряют.

Чтобы компенсировать все эти недостатки, Плохие девчонки  красятся, носят что-то обтягивающее с разрезами и имеют бесстыжие глаза.

 Все эти качества были у Милки. Бесстыжие глаза у неё были стального цвета. Они очень задорно блестели. Блестящий и опасный металл привлекает внимание мужчин, даже если они находятся среди толпы красивых женщин. Говорят, именно из-за  этого Ахиллес оправился покорять Трою, несмотря на мамины возражения.

Плохие девчонки знают, что они плохие. Они легко ловят влажные взгляды мужчин, направленные им в декольте, и холодные взгляды женщин, направленные в спину.

Эти взгляды им нравятся.

Про Милку ходили разные слухи, но Семёнов им не верил. Глупо верить всему, что тебе говорят на работе.
Например, про Вову говорят, что он пьёт со всеми, а про Милку, что она спит со всеми.

Многие уверяли, что делали и то, и другое.

Но на работе много чего болтают.

Вот, скажем, продюсер Рома всем рассказывает, что это не он украл стул из монтажной Семёнова. Но Семёнов-то точно знает, что вор  -  Рома. Но разве это причина, для того, чтобы зря трепать доброе имя коллеги по работе!
Просто Семёнов решил, что не будет  любить Рому, так как Рома был плохим.

 А вот плохую  Милку Семёнов любил. Любил он её не как женщину или коллегу. Любил он её как некий виртуальный образ, который можно использовать в фантазиях.
Мужские фантазии оперируют  словосочетанием «ухватил за…», а женские «прикоснулся к…». В обоих случаях предполагается какой-то физический контакт, но его Семёнов старался всеми силами избежать. Он боялся разрушить хрупкий светлый образ своей сексуальной мечты.

Кстати, по этой же причине он отказывался участвовать в  обсуждении слухов о Милке.

Ему было достаточно того, что он себе нафантазировал. Этот образ был цельным и не нуждался в дополнительной информации.

 Однако, когда Семёнов против воли  получал эту информацию, его мозг просто взрывался.

В тот день, когда начинается этот рассказ о любви, Семёнов случайно узнал, какой цвета нижнее бельё Милки. Она перегнулась через кресло и кусочек её трусиков мелькнул в промежутке между брюками и блузкой.
Семёнов понял, что его день удался. День будет прожит не зря, так как теперь он знал тайну. На основе этой тайны можно было построить огромный виртуальный эротический Диснейленд.
Этим Семёнов и занялся. Он построил фундамент и разбил газон по которому прогуливались Белоснежка и Гуффи.
И вот, когда в этот  парк начали завозить первые аттракционы, он почувствовал некий дискомфорт, который  мешал дальнейшей стройке.

Любой стройке, даже эротической, обычно мешают местные пенсионеры, озабоченные проблемой экологии. Однако, в этот раз Семёнову стала мешать сама Милка.

 Она недовольно фыркала и громко возмущалась. Движения её были резки, брови нахмуренны, а интонации в голосе напоминала окружающим о том, что в современном мире женщина, если захочет, может стать народным депутатом от фракции аграриев.

 Семёнов был вынужден вникнуть в детали происходящей драмы. Драма была сугубо производственной.
Деловые партнёры компании давно обещали Милке съёмки с героями передачи. Этих съёмок до сих пор не было, а делать сюжет надо было срочно. Без этого материала сценарий у Милки никак не клеился. Плохие девочки могут динамить других, но они не любят, когда  динамят их. Они считают это крайне бесячим процессом и сильно расстраиваются.

 В принципе, эта проблема никак не касалась Семёнова. За доставку материалов и написание сценария отвечала Милка.
Однако, Семёнов, походив немного по коридору и подумав, решил действовать.

Во-первых, он не мог находиться в одном помещении с существом, которое своими резкими словами в адрес производителей разбивало его сексуальную мечту.
Семёнов не желал такого грубого вторжения реальности в мир фантазий.

Во-вторых, он хотел пораньше уйти домой.

В-третьих, ему хотелось быть Хорошим. Ведь если кто-то делает за кого-то работу он  Хороший, не так ли? А Хороших мальчиков иногда хвалят и угощают чем-нибудь вкусным.

 Корреспондент Боря, встреченный Семёновым в коридоре, пытался отговорить его от лишней суеты на рабочем месте:

 -Зачем делать то, что можно не делать? – увещевал Семёнова Боря. – Ты же сам будешь потом кругом виноватым.

 -Я не могу сидеть и видеть, как Милка мучается. Надо же сделать хоть что-то? – возражал Семёнов.

 -Сделай ей массаж, раз она так мучается – она это любит, - хохотнул Корреспондент. – А если ты хочешь что-то по работе полезное сделать – пойдём выпьем в аппаратную. Там уже наливают. Чем больше выпьем мы, тем меньше достанется Вовочке. Если он хотя бы говорить сможет к вечеру  – уже хорошо. Коллегам меньше мороки будет с бездыханным телом передовика труда, сгоревшего на работе.

 Но Семёнов уже принял решение.

Он  знал, где может быть тот материал. Скорее всего, он застрял где-то в промежутке между конкурирующими отделами.
Семёнов решил проверить свою гипотезу.

 Сначала его путь лежал в видеотеку. Заведовала видеотекой Инесса Павловна. Кто-то называл её «знойной женщиной - мечтой поэта», а кто-то… Впрочем, в рассказах о любви нельзя употреблять слова, которыми называют немолодых начальниц, когда они ведут себя как Плохие девчонки со стажем. 

 Инесса Павловна была  в игривом настроении. Может, у неё сошёлся пасьянс.  А может быть, кто-то ей сделал комплимент.
Хотя, вероятнее всего, дело было в Вове. Вова дружил с Инессой.
Для Вовы  работа - это праздник, который нужно отмечать вместе с коллегами, поэтому выпивки и закуски  было много, но не хватало клубнички.
Именно так и сказала Семёнову Инесса Павловна: «Клубнички нам не хватает, молодой человек. На что только не пойдёт дама ради сладкого – даже на выдачу потерянных видеоматериалов.»  При этом она многозначительно подмигивала и фривольно закидывала ноги на стол. Ноги у неё были что надо. Плохие девчонки знают толк в закидывании красивых ног на что-либо высокое. Возраст им в этом не помеха.

 Семёнов не мог устоять против такого аргумента и, воровато оглядываясь, дабы не попасться на глаза своему начальству, поплёлся в ларёк за клубникой.  

 Мысль о том, что в эротическом Диснейленде уже запустили карусели, грела  Семёнова в нелёгком и опасном путешествии мимо трёх постов охраны и двух начальственных кабинетов.

 Семёнов благополучно миновал все препятствия и уже возвращался в здание с клубникой, когда у него не сработал электронный пропуск.  

Никелированные поручни турникета злобно набычились перед ним, а чёрное непрозрачное стекло пункта охраны многозначительно и недобро хмыкнуло.

 -Тут у меня пропуск не работает… - нерешительно проблеял Семёнов.

 -А должен? – спросило стекло.

 «Неужели уволили?!» - мелькнула у Семёнова тревожная мысль. Потом он вспомнил, что перед увольнением его должны были бы предупредить за две недели.

 -С утра работал, - уверенно сказал Семёнов.

 -Мало ли что с утра работало, -  ответило стекло. - Звоните в офис, пусть временный выпишут, а мы будем разбираться.

 Семёнов покорно принялся звонить  секретарше Кате.

 Катя любила тех, кто делал ей хорошее. Когда ей кто-то делал что-то плохое – например, звонил с проходной и просил пропуск, она была расстроена.

 -Лёша, почему у тебя не работает пропуск? - с плаксивым французским акцентом спросила Катя. Её возмущало само несовершенство мира, где пропуска перестают работать и поэтому работать за них должна теперь Катя. Катя была слишком красивой и  духовно развитой для этого.  Она была Хорошей девочкой. 

 -Я за клубникой для Инессы ходил, - метко парировал претензию  Семёнов. Он знал, что Катя обязательно  зайдёт в видеотеку, чтобы получить свою порцию сладкого.

 -Лёша, ты такой милый! Мы тебя все любим! – Катя записала на сегодня Семёнова в Хорошие мальчики и выписала ему временный пропуск.

 Так Семёнов понял, что любовь, как и пропуска, бывает временной и декадной.

 Инессу Павловну совсем разморило от любви и дешёвого вина.
Семёнов в такие моменты боялся  женщин.

Он знал поговорку «утро вечера мудренее» и помнил, что за вечерние  шалости властных, но плохих девочек, с утра придётся расплачиваться мальчикам. Причём всем вместе, независимо от того, кто чего делал, или даже подумал.       

Поэтому он быстро забрал диск с материалами и удалился.

 Милки не было на рабочем месте. Семёнов обрадовался, что сможет спокойно скопировать материалы на компьютер и потом сделать ей сюрприз.
Однако, не тут-то было. Если бы в рассказах о любви всё  было так просто, то их не писали бы.

Что-то случилось с диском и достать материалы не  было никакой возможности. То ли он был неправильно отформатирован, то ли вышел из строя.
Пришлось Семёнову идти на поклон в технический отдел.

Там Семёнов мог бы легко решить проблему с диском, но проблема была в Маше.

Маша была единственной девушкой в техническом отделе. Она была лицом отдела, а также другими его частями тела, многие из которых были весьма выдающимися.
Маша не хотела быть Плохой девочкой. Она хотела в отпуск, замуж и работу, никак не связанную с компьютерами  и нудными мужиками, которые вечно говорят о чём-то техническом, хотя явно имеют ввиду секс.
Маша считала, что о сексе надо говорить прямо. Секс для молодой девушки гораздо интереснее, чем архитектура локальных сетей или даже различия базовых пакетов   бюджетных версий автомобилей.

К сожалению, девушкам неприлично признаваться в своём  интересе к сексу, поэтому Маша притворялась застенчивой дурой – так ей было спокойнее.

В техническом отделе не любили глупых тихонь и чтобы восстановить равновесие во Вселенной, были вынуждены коллективно изображать Плохую девочку со всеми её отрицательными атрибутами. Все положительные качества девочки они оставили Маше.

-Семёнов,  ты опять что-то испортил? – начал с весёлой шутки человек в корпоративной футболке. Он получил её как сувенир на компьютерной выставке и поэтому считался в отделе самым бойким.  – Вот сам бы и исправлял, раз такой умный, чтобы такую надёжную вещь испортить!

-Я ничего не трогал! – ответил Семёнов. Он знал правила игры, согласно которым отвечать на любой вопрос нужно именно так. Дальше всё шло по старинному ритуалу.

-Все так говорят!

-Мне срочно для работы!

-У нас полно других дел!

-Но мне правда надо!

-Вы нас вечно грузите работой. Пишите служебную записку. Без документов не работаем.

 Семёнов с надеждой посмотрел на  остальных сотрудников технического отдела. Отдел был очень дружным, поэтому критические дни у всех синхронизировались.

Семёнов понял, что у него нет шансов.

Он пошёл к Диме. Дима был старшим продюсером. Он мог писать служебные записки, но не хотел этого делать.

Для многих писать служебные записки – мука, и это естественно, но у Димы была личная причина  – он не любил Милку. Точнее, Милка не любила Диму, а это логически приводило к ответной неприязни,  и  Дима  плавно распространил свою нелюбовь на Семёнова, как на напарника Плохой девочки. 

Ещё Дима был джентельменом. Если бы он не был так хорошо воспитан, то его диалог с Семёновым мог бы выглядеть так:

-Милка – тупая шлюха, - сказал бы Дима.

-Что, не даёт? – спросил бы в ответ Семёнов.

-Да. Ей не понравилось, когда я её хватал за жопу, -  ответил бы Дима. – Я не знаю, можно ли тебе её лапать, а потому тебя я  ненавижу на всякий случай.

Но Дима соблюдал этикет. Он ведь был Хорошим мальчиком, а  поэтому стал долго и нудно придумывать причины, по которым не может помочь Семёнову. Причин было много и все их надо было раскрыть и объяснить. Среди этих причин фигурировали: штатное расписание, плотный график работы, мнение шефа, корпоративная этика и т.п.

Семёнов слушал поток сознания Димы и думал о том, что индейцы  Северной Америки наверняка дали бы ему имя типа Звенящее Дупло или  Весёлый Опарыш.

Семёнов попробовал воздействовать на совесть Старшего продюсера, но тот был при исполнении, поэтому совесть прощупать было трудно.

После этого Семёнов попробовал угрозы, шантаж и лесть. Но шантаж и угрозы не достигали цели, а льстить было бесполезно, так как Дима был Хорошим мальчиком и знал это.

Семёнова охватило отчаяние. Он уже готов был  честно посветить Диму в свои эротические фантазии насчёт Милки, но делиться своими грёзами с другим мужчиной можно лишь в том случае, если речь идёт о сексе втроём. Семёнов не готов был смотреть на обнажённого Диму. Дима был рыхлым белым мальчиком с эротическим потенциалом обойного клея.
Семёнов  был близок к панике, но тут Диму срочно вызвали в кабинет шефа.

Дима забыл выключить свой компьютер. Это спасло Семёнова как героя-любовника, но погубило как работника месяца.  Семёнов колебался лишь секунду – он принял решение подделать письмо от имени Димы в технически отдел.

Ещё тридцать секунд у него заняло написание письма.

Пару минут пришлось потратить  на уничтожение следов диверсии и вот уже Семёнов гордо несёт диск в технический отдел.
Наверное, с таким же видом Иванушка-дурачок нёс Бабе-яге молодильные яблоки.

В коридоре его опять  повстречал корреспондент Боря:

-Ты выпил уже?

-Не.. Вот только диск нашёл. Димка что-то кочевряжился – не хотел помогать. Я из-за него кучу времени потерял, - пожаловался Семёнов.

-Надо было ему сказать, что он моральный урод, - подал мудрый, но запоздалый совет Боря.

-Ага. Вот иди и сам скажи! – ответил Семёнов.

-Ну, ты же  хочешь сделать приятное Милке! – возразил корреспондент. – Когда кто-то говорит, что Дима урод, она всегда радуется.

-В другой раз скажу, - пообещал Семёнов. Он уже был близок к цели, поэтому настроение у него было хорошее. 

Хорошее настроение было и у пьяного Вовы, который таскал  на руках Инессу Павловну. Она хихикала и кормила его клубникой, декламируя при этом стихи Тараса Шевченко.

Семёнов ощутил себя  в каком-то сказочном мире.

Но офисе всё происходит не как в сказке. Когда в сказке добрый молодец приносит Бабе-Яге то, что она искала, та сразу выдаёт ему добрый совет или ещё что-то нужное по хозяйству.
В офисе же, перед тем, как сделать что-то полезное, каждый обязательно ещё и поноет или другим образом будет подчёркивать свою важность.

 Семёнова ждало последнее сражение.

Плохая девочка, перед тем как сделать мальчику приятно, должна  немного сопротивляться.

 Все мысли Семёнова были заняты Милкой, поэтому эротические игры с техническим отделом не доставляли ему удовольствия.

Он не стал сражаться. Он родился и жил в России и поэтому знал, что иногда для совершения подвига достаточно просто перетерпеть.

Поэтому он молча ждал, пока технарям надоест рассказывать анекдоты про тупых юзеров, жаловаться на жизнь и сыпать техническими терминами в надежде, что никто, кроме них, не знает что это такое.
Лишь после этого они отдали Семёнову диск.

 Интересно, что бы чувствовал Дон Кихот, если бы он всё-таки победил ветряную мельницу? Наверняка он бы ощущал что-то похожее на эйфорию, охватившую Семёнова.

Семёнов был собой очень доволен. Он не часто делал хорошие дела, но когда это всё-таки случалось, ему нравилось быть довольным собой.

 Однако, когда он пришёл в монтажную, Милка была  Семёновым очень недовольна:

 -Где ты был? Я тебя уже час жду! Работа стоит!

 -Вот! – гордо протянул ей диск Семёнов. – Я достал тебе материалы для сценария.

 -Да пошли они все со своими материалами! – ответила Милка. – Я им чего, девочка что ли, чтобы неделю ждать?! Им это надо больше чем мне. Я сценарий без их материалов написала. Давай быстрее закончим – я на маникюр записана и уже опаздываю.

 В рассказах о любви нельзя употреблять такие выражения, которые промелькнули в тот момент в голове Семёнова.

 Одним махом Милка разрушила все те эротические конструкции, что Семёнов так кропотливо и старательно строил весь день в своём воображении. Подвела Семёнова сексуальная инженерия – не выдержали несущие балки нагрузки и его мир фантазии с грохотом сложился как карточный домик.      

 Семёнов вздохнул и принялся за работу. В конце концов, Плохие девочки для того и существуют, чтобы мальчики не  слишком фантазировали и расслаблялись.

  А в коридоре послышался шум, плавно переходящий в ругань. Это пьяный Вовочка всё-таки упал, уронив при этом Инессу  Павловну. Она при этом явно больно ушиблась.

 Рабочий день подходил к концу.

 

 

Средний: Выбор оценкиОтменить оценкуБедненькоНикакСойдётХорошоЛучше не бывает!

Голосов пока нет